А.В. Лаломов "Подлый удар в спину эволюционизма со стороны окаменелостей"
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ОКАМЕНЕЛОСТЕЙ В ГЕОЛОГИЧЕСКИХ СЛОЯХ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ГЛОБАЛЬНОЙ КАТАСТРОФЫ
Но если гипотеза эволюционного развития жизни на земле оказывается не подтверждаемой палеонтологическими фактами, то как же объяснить определенные закономерности, существующие в распределении окаменелостей в геологических слоях? С тем, что некоторые закономерности все-таки существуют, согласно и большинство геологов-катастрофистов, но обосновывают такое распределение окаменелостей совершенно иными причинами.
Оставим в стороне тот случай, когда явное соотношение различных геологических толщ не очевидно, а их относительный возраст получен на основании содержащихся в них окаменелостей. Выявленные на таких разрезах «эволюционные закономерности» основаны не на реальных фактах, а на гипотетических эволюционных предпосылках.
Не так часто, но встречаются места, где мы можем непосредственно проследить смену одних геологических формаций другими для больших этапов истории Земли. Наверное, наиболее полный и непрерывный разрез осадочных пород можно встретить в Большом каньоне р. Колорадо. В полуторакилометровых стенах каньона последовательно представлены отложения архея, протерозоя, палеозоя и мезозоя.
Действительно, в этом районе можно выделить некоторую закономерность в смене одних окаменелостей другими: в самых древних слоях (протерозойская толща) можно обнаружить только следы одноклеточных организмов; трилобиты встречаются преимущественно в перекрывающих их кембрийских отложениях; кораллы и различных моллюсков можно встретить в пределах всей палеозойской толщи. В отложениях девонской системы попадается чешуя и зубы рыб. Еще выше, в толще пермских отложений иногда наблюдаются следы четвероногих животных (то ли земноводных, то ли рептилий). Мезозойские отложения завершают разрез Большого каньона. В соседних областях в них найдены скелеты динозавров. При этом никаких эволюционных переходных форм от одних видов к другим не обнаружено [Austin, 1994].
Геологи-катастрофисты объясняют такое распределение окаменелостей экологической зональностью биологического мира, существовавшего до глобальной катастрофы, различной подвижностью животных и разной плавучестью погибших тел. Так, одноклеточные организмы (как и в наше время) существовали в трещинах и грунтовых водах допотопной Земли. В условиях катастрофы первыми гибли и захоранивались донные членистоногие и моллюски (позже эти слои получили название раннего палеозоя), затем рыбы (девонский период-карбон) так и называют – «век рыб»), затем в слои осадочных пород попадали обитатели прибрежной зоны (следующий за девоном каменноугольный период часто называется «эпохой земноводных»). Как указано в энциклопедии «Современное естествознание» [2000, т.9, с.319]: «Поздний палеозой (карбон и пермь) известен прежде всего как эпоха рассвета наземной растительности. Это и травы, и кустарники, и высокие деревья … Многие погибшие деревья дали начало массовому накоплению угля». Но ведь это характеристика не возрастного интервала продолжительностью в десятки миллионов лет (что же, в этот период моря с Земли исчезли?), а экосистемы болотистых прибрежных низменностей! На следующем этапе катастрофы на прибрежных равнинах и во внутренних водоемах гибли и засыпались осадками рептилии (мезозойская эра – время рептилий).
Предполагаемая схема распространения организмов перед глобальной водной катастрофой (из книги С. Вертьянова [2003])
То, что зональность организмов в геологической колонке носит не эволюционный, а экологический характер, подтверждается выводами современной геологии: «
Практически все палеонтологически обоснованные границы, таким образом, не могут считаться “эволюционными”. Их палеонтологическое обоснование является экологическим, а если мы учитываем и характер смены литологии на этой границе, то и палеоэкосистемным» [Мейен, 1989, с. 43].
Фактор подвижности проявлялся в способности животных спасаться от стремительно развивающейся трансгрессии. Здесь проявлялась как непосредственно физическая подвижность (помните: в нижних, пермских слоях встречаются менее подвижные рептилии, в вышележащих, мезозойских, – более подвижные), так и уровень организации высшей нервной деятельности. Млекопитающие, как более высокоорганизованные животные, уходили с низменностей на возвышенности и погибали в последнюю очередь, в самых верхних, кайнозойских слоях. В тесной связи с подвижностью организмов находится факт, что следы амфибий и рептилий часто встречаются на более низком уровне геологической колонки, чем окаменевшие остатки их тел.
Фактор плавучести проявляется в том, что в случае гибели в водной среде, тела одних животных могут держаться на поверхности воды дольше других. Эксперименты над трупами современных животных показывают, что птицы плавают на поверхности воды в среднем 76 дней, млекопитающие – 56 дней, рептилии – 32 дня, а амфибии – 5 дней [Рос, 2001]. Данная последовательность хорошо согласуется с порядком залегания ископаемых животных в геологической колонке; таким образом, фактор плавучести мог играть важную роль во время глобальной и кратковременной водной катастрофы.
Решающим аргументом в пользу креационистской точки зрения, по мнению ДПД
«было бы разве что доказательство синхронности формирования отложений, относимых геологами к разным эпохам, и того, что во все эти эпохи существовали одни и те же семейства живых организмов. То есть обнаружение, к примеру, динозавров, существовавших непрерывно с протерозоя до кайнозоя, кайнозойских трилобитов, силурийских мамонтов, рифейских археоптериксов и т. п.»
Трудно сказать – чего больше в этом аргументе – воинствующего
дилетантизма или стремления
«обманывать малоподготовленную аудиторию»?
«На основе изучения этих остатков устанавливается возраст содержащих их отложений». Это – из определения науки палеонтологии. Если ДПД этого не знают – есть законный повод обвинить их в дилетантизме, если знают – то в попытке ввести в заблуждение малоподготовленную аудиторию (Пусть сами выберут то, что им больше нравится!). То есть (крайне упрощая картину): мезозойские слои – это отложения, содержащие динозавров и археоптериксов, кайнозойские – мамонтов, а рифейские – это те, где нет ничего, кроме остатков одноклеточных организмов. Абсолютное датирование, как мы видели, роли здесь не играет – если оно противоречит биостратиграфии, им не задумываясь, пренебрегают. С другой стороны, найдут в рифее археоптерикса – объявят концепцию эволюции несостоятельной? Ни коим образом - поохают, поудивляются, признаются в ошибке и исправят на картах рифей на мезозой. Так, на Чукотке, где мне довелось проработать 9 лет, одни и те же отложения последовательно назывались каменноугольными, триасовыми и юрскими. Такие примеры знает любой геолог, знакомый со стратиграфией и геологическим картированием не понаслышке.
Впрочем, бывают, конечно, исключения, но они не меняют картины в целом. К примеру, что изменила находка в Индийском океане представителя подкласса
кистеперых, которые считались вымершими прародителями всех наземных форм животных? Трилобиты первоначально были руководящей формой для выделения только кембрийских отложений. Позже их стали находить и в других палеозойских слоях вплоть до начала мезозоя. Допустим, найдут трилобитов, как и латимерию, где-нибудь у берегов Южной Америки – эволюционисты признают Сотворение? Нет, появится диссертация о признании трилобитов
транзитной формой.
Что касается требования найти
«одни и те же семейства живых организмов» во всех геологических слоях – может быть ДПД подскажут, какие из современных семейств присутствуют во всех экосистемах от континентальных до океанических? (А именно палеоэкосистемными, согласно Мейену, являются все палеонтологические границы).
Схема катастрофического осадконакопления не решает всех проблем распределения окаменелостей в осадочных слоях. В частности, действительно, трудно объяснить, почему современные формы придонных организмов не обнаруживаются вместе с трилобитами, которые, по-видимому, занимали в кембрийское время ту же самую экологическую нишу. Возможно, это связано с тем, что мы не можем полностью реконструировать экологические условия существования древних биоценозов. Так, к примеру, в наше время пингвины и белые медведи обитают в совершенно одинаковых условиях, но встретиться могут только в зоопарке, поскольку между ними лежит экологический барьер в виде теплого экваториального пояса (При желании список подобных примеров можно продолжить). Выявить такие особенности в строении древних экосистем не всегда представляется возможным.
Это не единственная проблема интерпретации процесса образования осадочных слоев и распределения в них окаменелостей в рамках геологии катастрофизма, но, тем не менее, можно с уверенностью сказать, что такой подход позволяет объяснить многие особенности, непонятные с позиции эволюционной истории Земли. Закономерности распределения окаменелостей с осадочных слоях (
«чем ближе к нашим дням, тем больше все более сложных форм, все более сходных с современными существами») могут быть объяснены не только с позиции эволюции.